📖 Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

Уильям Бёрнс, названный журналом The Atlantic «секретным дипломатическим оружием» США, состоял на службе Госдепартамента США при пяти президентах и десяти госсекретарях. За свою долгую карьеру Бёрнс имел отношение ко множеству значимых событий последних лет: операции «Буря в пустыне» в 1991 г., вторжению в Югославию в 1999 г., обсуждению расширения НАТО, ядерной сделке с Ираном. В книге автор раскрывает неизвестные ранее исторические подробности и приводит недавно рассекреченные телеграммы и меморандумы, которые дают редкую возможность понять, как на самом деле ведется дипломатическая работа — далеко не всегда она идет только по официальным каналам, через послов и встречи на высшем уровне. Поскольку с конца 1980-х гг. Уильям Бёрнс активно работал на российском направлении, а в 2005–2008 гг. был послом США в РФ, его мнение о российской политике и ситуации в стране может дать много ценной информации о том, почему российско-американские отношения строились тем или иным образом и почему в итоге они зашли в тупик. Вопрос о расширении НАТО и принятии в члены этой организации бывших союзников России по Варшавскому договору был не так прост. Ельцин и российская элита считали, и во многом справедливо, что гарантии, данные Джимом Бейкером во время переговоров об объединении Германии в 1990 г., когда он сказал, что НАТО не будет расширено «ни на дюйм на восток», остаются в силе и после распада Советского Союза. Однако обещание Бейкера не было ни точно сформулировано, ни официально зафиксировано на бумаге, поэтому администрация Клинтона полагала, и тоже не без оснований, что обещание госсекретаря относилось к СССР, а не к России. Клинтон в начале своего президентского срока не спешил ставить вопрос о расширении НАТО, но его первый советник по национальной безопасности Тони Лейк всегда был сторонником этого шага. Лейк утверждал, что Соединенным Штатам и их европейским союзникам представилась редкая историческая возможность помочь таким бывшим коммунистическим странам, как Польша, Венгрия и Чехия, твердо стать на путь строительства демократии и рыночной экономики. В ответ на вопрос Обамы, заданный в начале встречи, последовал ни много ни мало 50-минутный монолог Путина, полный обид, колкостей и ехидных комментариев. Я задумался о том, правильный ли совет дал нашему президенту, и засомневался, есть ли у меня будущее в его администрации. Встреча, как предполагалось, должна была продолжаться всего час, и Путин уже проговорил бoльшую часть времени. Он принимал нас в роскошной обстановке, под навесом в изысканном внутреннем дворике. Официанты, одетые в костюмы XVIII в., подавали бесчисленное множество блюд. Я пил только кофе и слушал знакомый скорбный перечень претензий: Джордж Буш–младший, который так нравился Путину, видя намерения российского президента построить прочные отношения после событий 11 сентября 2001 г., не пошел ему навстречу, а администрация США напортачила в Ираке и организовала цветные революции на Украине и в Грузии. Иранская угроза беспокоила его меньше, чем Медведева, зато о ПРО и о воображаемом нежелании администрации Джорджа Буша–младшего прислушиваться к его мнению он высказывался со жгучей обидой. Путин держался не очень учтиво, иногда выражался грубо и в целом демонстрировал персональное пренебрежение работой с американцами. После войны в Персидском заливе многие из нас наивно полагали, что режим Саддама Хусейна рухнет сам собой под гнетом внутренних противоречий. Как бы скептически мы ни относились к заявлениям большинства представителей разведывательного сообщества, звучавшим в период подготовки к войне 2003 г., что у Саддама есть оружие массового поражения, мы ни разу не подумали о том, что иракский диктатор, возможно, лишь пытается создать иллюзию того, что оно у него есть, чтобы отпугнуть внешних и внутренних врагов. Нехватка воображения помешала честному обсуждению необходимости войны как таковой, а также правильной оценке рисков альтернативного политического решения. Излишне говорить, что в широком смысле к еще более трагичным результатам привело наше упорное нежелание трезво оценить неизбежные негативные последствия войны. Бейкер, который провел в Сане несколько часов, обхаживая президента Йемена, предупредил Али Абдаллу Салеха, что его отказ проголосовать за принятие резолюции «обойдется Йемену очень и очень дорого». Госсекретарь не шутил. Когда Салех отказался поддержать резолюцию, Государственный департамент мгновенно добился сокращения помощи Йемену на 90%.